Я тут на днях рассказывала Дядюшке Эдю, что хочу написать фик, сюжет которого живет у меня в голове уже год. Такая гей-мелодрама, с привкусом театрального РПС, посыпать постапом и не перемешивать. Так вот. Это сюжет продолжает жить дальше в ГОЛОВЕ. Я как очумелая пишу ВалТем. После "Вторжения". С мающимся Лебедевым и уползшим Артемом.

Мне ЭТО даже на фик бук выкладывать пока что стыдно. Звания Лебедева не помню напомнили, была ли фамилия Ивана - тоже нашла. Все из головы. Косяк на косяке по условной матчасти. Поэтому пусть побудет пока здесь. Если я буду писать это дальше, буду добавлять, и, вероятно, все же выложу еще куда-нибудь. А пока так. Бета - Гугля Доксы. Оно чешется. Так же как чесался тогда постап, и фикситы по Мстителям.

А вот и вторая глава. Если это читабельно, то я все-таки выложу на ФикБук. Ну, у меня еще пара недоработанных моментов по матчасти. Но, вероятно, это только мои заморочки.

UPD. Добавила третью часть. Еще раз десять вычитать и наверное решусь выкинуть в просторы сети.

ползти за Артемом?
Лебедев смотрит на мокрых, дрожащих, но живых Юлю и Хэкона. Вздох. Одной заботой меньше, не более. Да, он любит свою дочь, а на пришельца ему почти плевать, но слишком многое произошло менее чем за сутки. Его просто уже ни на что не хватает.
- Где Артем?
- Он погиб, он меня пытался защищать, - начинает всхлипывать Юлия.
- Юля требовала, что бы кто-нибудь ее убил и остановил происходящее, - тихо комментирует Хэкон, - там находился мужчина по имени Иван, он был вооружен. Артем встал на траектории стрельбы. Ранение было смертельно.
Лебедев едва слышно вздыхает. Он потерял толкового офицера - только это должно иметь значение. Но почему так ноет где-то за ребрами от известий о смерти этого самого Артема?

Суета, беготня и попытки преодолеть людскую бестолковость выматывали. Начальство требовало отчет, ситуация требовала многих решений сразу, ликвидация последствий инопланетного вторжения продолжалась. Лебедев уже почти падал с ног и еле соображал, когда услышал знакомый голос:
- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить!
Валентин резко разворачивается на каблуках:
- Докладывайте, товарищ капитан.
Перед ним стоит Иван, в рваной одежде, с плохо наложенным швом на щеке, но спину тянет:
- Капитан Коробанов для получения дальнейших указаний прибыл.
Лебедеву уже ничего не хочется. Пару часов назад он мог бы и пристрелить ретивого капитана за Юлю. Сразу после исчезновения водяного купола - отправил бы под трибунал за нарушение прямого приказа об использовании цифровых устройств. Но сейчас, каждый толковый офицер на счету. Глупо разбазаривать.

Иван переминается с ноги на ногу под тяжелым взглядом генерала:
- Разрешите обратиться?
- Слушаю.
- Тот заключенный, что управлял костюмом и помог доставить пришельца в штаб, он жив. Я его передал медикам.
- Подробности! - рявкнул Лебедев.
- Выстрел был почти в упор, потом слои сомкнулись. Прошло больше пяти минут, так как я потерял сознание под водой. Очнулся - он сидел у ограждения крыши здания. Сначала я был уверен, что он мертв. Но что-то было не так. Не объясню. Может быть поза. Я проверил у него пульс, но не смог нащупать. Поднес к его губам нож, ждал, уже убрать хотел, когда на лезвии выступил конденсат. Он был жив. После времени, проведенного под водой и ранения в область сердца. Я принял решение передать его первой же прибывшей на место бригаде медиков. О дальнейшем развитии ситуации информации не имею.
- Так получите! Фамилию и имя не разглашать. Искать по следующим приметам: на спине татуировка - крылья и меч в центре. Вдоль позвоночника, на предплечьях и голенях должны быть свежие следы от шипов управляющей системы костюма. Как найдете - сразу мне докладывать. И без самодеятельности! Выполнять! - голос генерала сорвался на крик.
- Так точно! - рявкнул в ответ Иван.
За несколько лет знакомства он никогда не видел Лебедева в таком состоянии, тот всегда был сдержан, и не повышал голоса на офицеров. Хотя, не каждый же раз пришельцы столицу атакуют.

Отпустив подчиненного генерал понял что, если не найти сейчас пятнадцать-двадцать минут на отдых, то он просто не выдержит. До кабинета далеко, зато есть не запертая подсобка. Усевшись на старый сейф, Валентин энергично растер себе уши и лицо ладонями. Похлопал по карманам в поисках стимулирующих таблеток, но передумал. Инсульт или инфаркт совершенно не нужны. Значит - получить чашку очень крепкого и сладкого чая, и съесть хотя бы протеиновый батончик, а лучше два.

Ивану потребовалось чуть больше суток, чтобы в Московской неразберихе найти парня по приметам. Хотя, он и медикам его сдал как неизвестного. Тот оказался в самой обычной городской больнице, в поселке Коммунарка. как только информация подтвердилась, Иван связался с Лебедевым.

Валентин очень внимательно слушал доклад. Артем жив. В больнице. Состояние стабильно тяжелое. Так. Раз стабильное - значит еще сутки есть. Нужно сначала дождаться сигнала от Хэкона, что они благополучно добрались до Камчатки на своей капсуле. И отчитаться перед вышестоящими о проделанной работе. А там любым путем получить несколько часов на поездку к Артему.

В больнице рано утром было тихо. Дежурная сестра не хотела пускать, но личное обаяние Лебедева, приехавшего в гражданском и, практически инкогнито, сделало свое дело. Причина его беспокойства лежал в интенсивной терапии, в одиночестве в трехместной палате. Сестра толком ничего не могла объяснить. Пришлось дожидаться врача.

После длительных уговоров, врач, замученный молодой армянин, объяснил, что пациент поступил из зоны бедствия, без документов. Что диагноз не ясен, кроме полученного около десяти дней назад ранения левого легкого. Странные следы от каких-то уколов - иглоукалыванием, что ли лечился? А на черепе след трепанации, и явно видные признаки недавно перенесенного геморрагического инсульта. Вот собственно и все. А остальное из области личных догадок врача:
- Это его пришельцы так, да? Опыты ставили? - спросил врач с любопытством.
Лебедеву стало нестерпимо стыдно. Но, эмоции не помешали ему осознать, что было сказано про срок получения ранения. Трое суток прошло. Это точно. Вероятно, Юля все-таки что-то сделала, вполне возможно, что не осознавая. Но, про это не стоило распространятся.
- Любезный Эдгар Рафикович, я племянника жены уже десять лет не видел. Знал только, что он приехал в Москву перед всем этим бардаком. Вот, попросил хороших людей поискать, все-таки родной человек. Уж не знаю, во что он вляпался, пришельцы или нет. Трудный парень. Вы уж постарайтесь, чтобы он выкарабкался, а я уж не останусь в долгу. И совет Ваш нужен, с кем еще поговорить, ну что бы его устроить и лечить как следует, а не по регламенту, - улыбнулся под конец фразы Лебедев.
Да, он умел улыбаться, мог уболтать любого человека. Пусть теперь и не так быстро и ловко, как в молодости. В результате, пребывание Артема в больнице было устроено. Его записали как Артемия Романовича Андреева. Кто бы в тот момент спросил Валентина, зачем он назвал девичью фамилию жены - ответа бы не было.

Прошло еще двое суток. Все более или менее успокоилось. Лебедев снова приехал в больницу. Состояние Артема было без изменений. Валентин уговорил, что бы его пустили в палату к “племяннику жены”. Сел на краешек койки. Дышал Артем сам, пульс редкий, но судя по писку датчиков -ритмичный. Парень казался каким-то маленьким и потерянным.

Жалость, вина и горечь жгли Лебедева. Он виноват в том, что с ним случилось. Мог бы еще тогда вытащить его из зоны. Не стал. Решительно отогнав от себя эти мысли он просто взял руку парня в свои. Как когда-то давным-давно его брал выходивший его старый знахарь на Кавказе. Повернул ладонью вверх и повел пальцем, выписывая то имя по буквам, то круги и какие-то замысловатые фигуры. Просто, безо всяких мыслей, надежд и ожиданий.

Так повторялось еще три раза. За это время Лебедев успел получить весточку от Юли и Хэкона, что добрались и все в порядке. Сдать кучу отчетности, устроить разнос Ивану. Заработать нагоняй от начальства. Взять отгулы и отправиться на Камчатку.

После возвращения, Валентин Юрьевич сразу же отправился к Артему. И его там ждала приятная неожиданность - тот очнулся и переведен в общую палату. Врач поспешил сообщить, что очнуться-то очнулся, а вот речь не восстановилась. Молчит. Кое-как объясняется жестами, да царапает в блокноте.

Войдя в палату, Лебедев увидел Артема, сидящего на койке, кое как приткнувшего под парализованную руку тощую подушку. Встретившись взглядом, парень втянул голову плечи и весь сжался в комок. Валентин спокойно подошел и сел на стул рядом с кроватью.
- Здравствуй, Артемий. Рад, что ты пришел в сознание.
В ответ был только ставший совсем затравленным взгляд, и затрясшаяся голова. Валентин тихо выдохнул. Нельзя пугать, нельзя давить. По маленькому шажочку, как при переговорах с террористами.
- Я не хотел тебя напугать. И не собираюсь причинять тебе вред.
Было видно, что Артем силиться что-то сказать. Голова перестала трястись, дернулся уголок губ, но ни звука не мог из себя выдавить. Валентин покачал головой, и медленно и аккуратно протянул Артему свой телефон с открытыми заметками:
- Помнишь как пользоваться? Напиши, что хочешь сказать.
Тот устроил телефон на согнутых ногах и быстро заскользил пальцем по экрану. Потом подвинул аппарат к Лебедеву. На экране было: “зона или дурка убейте”
- Нет, ни то не другое. Ты останешься в этой больнице, пока не окрепнешь. Потом решим, как поступить. Например, можешь пожить у меня. Если захочешь.
Артем потянул к себе телефон и написал только одно слово: “юля”.
- Она в порядке, уехала с Харитоном и возвращаться не планирует.
Артем выдохнул и опустил голову. На бритом черепе стал виден свежий шрам от трепанации и еще пара каких-то старых. Рука бессильно лежала рядом с телефоном.
Повинуясь какому-то порыву, Лебедев взял ладонь, и стал поглаживать пальцами так же, как в предыдущие посещения. Парень вскинулся, дернулся, но руки не отнял. Губы снова искривились, Лебедеву даже показалось, что левый уголок рта дернулся. И тут Артему наконец удалось выговорит:
- Выэтда?
Валентин улыбнулся, не отпуская руку и не прекращая гладить:
- Смотря что ты имеешь ввиду. Медикам тебя передал Иван. Я навещал, пока ты был без сознания и трюк с ладонью тоже я.
-Спсиб - то ли слово то ли вздох. Артем обессилено сползает на кровать.
Лебедев отпустил его руку, но он издал какой-то непонятный звук.
- Еще так сделать? - удивился Лебедев. А тот только вяло дернул рукой в сторону. - Хорошо, мне не трудно.
Еще минут пять в палате царила тишина. Ладонь Артема казалась очень тонкой и хрупкой, но была гораздо теплее, чем раньше. Валентин аккуратно сжал пальцы, и опустил руку парня на койку.
- Артем! - позвал он
Тот открыл глаза и повернул голову.
- Я пойду, узнаю у врача, какой тут график посещений. Потом вернусь, и сообщу тебе, когда приду в следующий раз. Я не надолго.
Лицо Артема ничего не выражало, только глаза как-то уж очень влажно блестели.
- Я поговорю с врачом и вернусь - повторил Валентин.
В графике посещений ничего особенного не было, хоть каждый день. Пациентов много, отчетности еще больше, поэтому врачу было решительно все равно, кто и как будет навещать Артема.
- Ну вот. Я снова с тобой. Не могу обещать, что буду приходить каждый день. Но, постараюсь быть после завтра. Как ты думаешь, если я принесу тебе телефон, это облегчит тебе пребывание здесь?
Артем быстро закивал. Снова попытался что-то сказать. Валентин погладил его по плечу, и снова протянул свой смартфон и получил на экране: “писть вам мна”.
- Ты спрашиваешь, можно ли будет мне писать? Да можно. Но отвечать буду только в свободное время, и это означает, что не быстро.
Снова кивки.
- Я сейчас уйду. А ты отдыхай, и соблюдай назначения врачей. Всего тебе хорошего. До послезавтра.
Артем улыбнулся, глаза его блестели. Хоть он и выглядел очень уставшим, но был гораздо более живым, чем в начале их встречи. Валентин пожал ему руку и вышел из палаты. Теперь предстояло сдержать обещание во что бы то ни стало.


ползем дальше
После визита к Артему Лебедев приступил к реализации своего плана. Во-первых, окончательно объявил Юлю погибшей. Глядя на его посеревшее и осунувшееся лицо никто не смог бы упрекнуть железного генерал-лейтенанта в отсутствии отцовской скорби. Но был и второй пункт. На том же кладбище, где были похоронены все жертвы вторжения, появилась еще и могила Артемия Романовича Ткаченко. Все было сделано чисто и аккуратно. Родственников, у которых возникли бы вопросы, у парня не было, все прошло тихо.

Новые документы для Артема начали делать практически сразу, после того, как Лебедев назвал в больнице фамилию Андреев. Базы многих государственных структур были частично уничтожены. В том числе и базы налоговой службы, миграционной службы и пенсионного фонда. Лебедеву пришлось обращаться к знакомому из МВД, чтобы закрыть все возможные пробелы при создании новой личности. Но, вопрос был решен. В отличии от Ткаченко, Андреев никогда не был судим. Все остальное совпадало. Группа инвалидности, год рождения и так далее.

Лебедев продолжал навещать Артема в больнице. Программа помощи пострадавшим была, но смотреть на исхудавшего парня в застиранной пижаме, которая на три размера велика и под которой не было нижнего белья, было больно. И Валентин привез не только телефон, а также одежду, белье и все необходимое.

Валентин отлично представлял себе темпы выздоровления при таких ранениях Как в полевых условиях, так и с учетом пребывание в стационаре под наблюдением. Слишком быстро. В данном случае, невнимательность перегруженного персонала была только кстати. Но, нельзя было откладывать разговор о перспективах. И он старался не думать, что будет если парень не примет помощь. Надеялся, что все же сможет уговорить, хотя бы на первое время. Но даже самому себе он не мог ответить, зачем он это все делает, и что надеется получить в итоге.

День близился к полудню, в Москве жарко. В больничном скверике под кустами сирени было чуть лучше, чем в палате. Артем злился с утра. Лебедев обещал приехать после утреннего обхода, но его все еще не было. А очень хотелось поговорить и понять, какого, собственно, хрена, тому нужно. Зачем, сначала отправив в зону, теперь нянькается, спасает, за руку берет…

При воспоминании о прикосновении мысли парня сбивались. Что за гребаное шаманство? Что генерал с ним сделал? Или это Юлька промыла мозги через уши и нервы через кровь? Почему рядом с генералом больничная палата становится самым безопасным местом на свете. Херня ж какая-то. А еще пить хочется, и в душ в третий раз за день. А деду Семенычу, соседу по палате, он в морду даст, если тот опять со своим сверхценным мнением по поводу мытья полезет...
Сосредоточиться не получалось, ни на злости, ни на окружающем мире.

Здравствуй, Артем. Как самочувствие? - голос Лебедева заставил вынырнуть из потока сумбурных мыслей.
Оказалось, что генерал уже сидит рядом с ним на лавочке. И крутит в руках бутылку с водой.
- Здрсте, Валеннтинн Юрич, - говорить вслух все еще получается очень скверно. Мозги - не дырка в легком, не желают зарастать. Но злость придает сил. Плевать. На все.
- Какого хера от меня надо? На опыты сдадите? Или чо? Думаете спасли, так я вам задницу лизать стану? Или сосать трижды в день за новую чистую ксиву? - часть звуков все равно проглатывалось, но это уже не имело значения, Артема несло. - Сначала на зону закатали, хотя я и так, мало что не сдох, а теперь решили быть добреньким? Чо надо-то? Я вон долбанутый, но не придорас, бля…

Валентин не ожидал такого приветствия и такой реакции. Но терпеливо выслушал весь монолог. Удивился, что когда парень злиться, речь становится в разы четче, не нужно постоянно переспрашивать и задавать уточняющие вопросы. Наконец, Артем выдохся. Резко замолк на полуслове. Съежился и опустил голову.

Валентин открыл бутылку и протянул:
- Попей. Отдышись. Ты имеешь полное право требовать от меня отчет. И я прекрасно осознаю, как повлиял на твою жизнь. Ты сможешь меня выслушать?

Парень вздохнул и принялся жадно глотать воду. Он ни хотел сейчас ничего слушать, только лечь. И желательно сдохнуть. Как тот мужик, которого ночью привезли, и он не проснулся утром.

Молчание затягивалось. Лебедев привычно осматривался по сторонам, не упуская при этом Артема из виду. Рядом со скамейкой образовалась небольшая лужица. В ясный полдень, на жаре. Это только укрепляло уверенность в том, что парня необходимо уговорить и забрать к себе. Слишком много вокруг него странностей, обязательно найдётся кто-то внимательный, и это может очень плохо кончится.

Наконец, Артем поднял голову, посмотрел на генерала и издал какой-то вопросительный звук.
- Излагаю по порядку. Да, я мог вытащить тебя из тюрьмы, но не стал. Ты пытался убить мою дочь, напал на секретный охраняемый объект и так далее по списку.. Но, сейчас те мои побуждения не имеют значения. Юля далеко, и этого не исправить. В моих силах помочь тебе, компенсировать хотя бы часть нанесенного ущерба. С чистыми документами, без судимости, только с инвалидностью тебе будет гораздо проще жить. Это минимум. Как максимум - полная программа реабилитации после инсульта. Да, время упущено. Но, ты молод, есть шанс, что если все правильно организовать, то организм сам компенсирует. Особенно с учетом того, что ты выжил и скорости твоего выздоровления.

Артем фыркнул, но в его глазах появился интерес. Лебедев продолжал:
- Если ты не готов принимать помощь лично от меня - скажи. Тебе в любом случае, после выписки из больницы нужно будет где-то жить. Готов дать тебе денег, чтобы ты мог снять квартиру, помочь оформить пенсию, может быть, найти какую-то работу. Считаешь, что справишься сам - твое право, лезть не стану. Но, считаю верным предложить тебе комнату у меня, хотя бы на первом этапе реабилитации. Бесплатно. Я это делаю в первую очередь для себя, для своей совести. А про сексуальные услуги ты горячишься.

Слушая такой спокойный и ровный голос мужчины, Артем понял, что больше всего на свете он сейчас хочет прислониться к нему, хоть на чуть-чуть. Опереться. Да что ж за жизнь такая блядская. Хрена ли так страшно, что генерал сейчас встанет и уйдет, навсегда. И кому он будет нужен, с парализованной рукой, перекошенной мордой, хоть и без судимости. Только сил говорить совсем нет. Пришлось напрячься и выудить из кармана шорт телефон. Руки тряслись. С трудом получилось написать: “никому не нжн бестн”.

Лебедев прочел, сцепил руки в замок.
- Я не требую немедленного ответа. Не имею на это права. Но, тебя через три или четыре дня выпишут. Время подумать есть. Поставь меня в известность, что бы ты не решил. - Он хотел встать, но вовремя заметил, что Артем как-то странно дернулся, неловко потянулся, почти падая. Успел подхватить, и усадить обратно. Заглянул в лицо - глаза зажмурены, губы искривились, по щекам текут слезы.
- Артем! Силы сидеть есть? Или тебя отнести в приемное? - вместо ответа парень здоровой рукой вцепился мужчине в футболку. Он всхлипывал, плечи его мелко дрожали. С трудом удалось разобрать тихое: “Не адо, ном, не адо”.
После того, как Артем немного успокоился, Валентин помог ему дойти до палаты и лечь. Хотел уйти, дать возможность отдохнуть от эмоций, и не смог. Сел рядом, протянул руку к ладони парня. И остановил движение, почти коснувшись, без слов спрашивая: “Да?”. Тот подался на встречу, тоже без слов обозначая: “Да”. После традиционных поглаживаний Артем уснул. Лебедев немного подождал, и аккуратно вышел из палаты.

Уже почти на лестнице, его догнала какая-то неопрятная пожилая женщина в больничной униформе и начала выговаривать:
- Зачем мучаете парнишку? Вот из-за таких, господи прости, родственничков, молодежь в окна-то и сигает. Итак уже довели бедняжку до инсульта...

Лебедев ее не слушал. Голова была ясная, как перед боем. Все малодушные желания напиться или застрелиться сгорели. Он не оставит Артема без помощи. Он сделает не только то, что в его силах, а гораздо больше.

После ухода Лебедева Артем долго спал. Его разбудили на вечернем обходе, но он опять отключился. Хотя периодически просыпался от ощущения, что тонет. Дышать нечем, и на грудь наваливается тяжесть. Так и в этот раз. На телефоне 3-15 утра. В палате все спят. Где-то едут машины, кто-то где-то орет матом. Парень смотрит на пятна света на потолке.

Предложение генерала на самом-то деле очень толковое. Когда еще он оформит пенсию, и сможет ли снимать хоть какой-то угол на койке на эти деньги - совершенно не понятно. С работой он слабо представляет, что сможет делать. Ну, рекламки по подъездам носить, может, вахтером куда-нибудь. Вроде какие-то общества инвалидов есть, это он от Семеныча слышал. И сколько он сможет заработать. Так что надо засунуть гордость в задницу и соглашаться. Но бесит. Хрена ли Лебедев такой правильный, что его вдруг приперло спасителем работать. От бесконечного прокручивания одних и тех же мыслей заболела голова.

Артем ворочался, но никак не мог лечь удобно. Наконец, встал и пошел в душ. Не слишком чистая, с ржавчиной, вода загрохотала в жестяной поддон. А ему было в кайф ощущать струйки, стекающие по телу. Мысли переставали путаться, думалось намного быстрее и легче. Он не знал, сколько прошло времени, когда остальные трое обитателей палаты заголосили, требуя, чтобы он дал им помыться и в туалет попасть. А дальше началась стандартная больничная рутина: медсестра с капельницами-уколами, промерять температуру и давление, а потом завтрак.

Поев, Артем решился все-таки написать Валентину Юрьевичу. Старался, чтобы как можно культурнее выглядело, даже знаки препинания поставил. Он приносил извинения за вчерашнее. А потом не удержался, и спросил, сможет ли тот к нему сегодня приехать.

Лебедев ответил только через два с половиной часа. Извинения были приняты. Но приехать генерал мог только завтра, рано с утра. Ну, выбраться из корпуса было легко. Не запирающийся подъезд для машин скорой помощи, и спящая дежурная. Обрадованный Артем немножко побродил по больничному скверику, вернулся к себе и завалился спать до вечернего обхода.

Утро радовало прохладой и отсутствием пробок. Конечно, приезд к больнице в пять утра был авантюрой, но Валентину нужно было увидеть Артема. После вчерашней переписки, очень хотелось лично убедиться, что у парня все в порядке, что его никто не напугал и не произошло ничего необычного. А вот и та самая лавочка. Артем уже ждет, кутаясь в пижамную кофту поверх футболки.
- Здрасьте, Валентин Юрич. Я из-звии-няюсь еще раз, вел себя как мудак.
- Доброе утро. Артем. Твои извинения я принял еще вчера. Как ты себя чувствуешь? Все нормально? Ничего необычного или странного не случилось?
- Неа, норм все. Жратва херовая, но в зоне хуже было. А чо так? - Артем наклонил голову к левому плечу.
- Меня удивила резкая перемена твоего отношения. Я подумал, что на тебя кто-то давит, запугивает, что-то случилось? - Валентин смотрит прямо в глаза собеседнику.
- Неее, - хохотнул парень, - кроме внутричерепного давления никто не давит. Я ж не совсем тупой. Реально, ну куда я потом денусь, и что буду работать. Но про совесть я не верю, вот типа так.
- Я понимаю, - тихо отозвался Валентин. - Можешь не верить.
Они помолчали. Валентин смотрел на профиль Артема, на худую шею, на отросшие торчащие волосы. Парню нужно нормальное питание и подходящие физические нагрузки, чтобы тело восстанавливалось, да и мозг тоже.
- Я не знаю, как мы с вами впишемся в одну квартиру, но я буду стараться не особо бесить, - нарушил молчание Артем.
- Я уверен, что мы сможем договориться. С Юлей более или менее получалось, а в тебе я более чем уверен.
- Спасиб, - Артем снова попытался поплотнее завернуться в кофту, хотя на улице было уже жарковато, - Меня послезавтра выпишут, вот. А Вы до этого еще приедете?
- К сожалению, нет. Обязательно напиши мне, когда тебя будут выписывать, я за тебя заберу.
- Угу.
Артем все же решился придвинуться так, чтобы соприкасаться плечами. Ему не было холодно, но как-то потряхивало, и казалось, что чужое тепло снимет это состояние. Рядом с Лебедевым было так спокойно. Но, тот явно уже спешил.
До встречи, Артем. До послезавтра, - Лебедев внимательно смотрел на парня.Тот поднялся с лавочки и протянул здоровую руку:
- До свидания Валентин Юрьевич.
Крепкое рукопожатие Лебедева немного подбодрило его.

Валентин взял этот день для завершения подготовки своей квартиры к приезду Артема. Он уже привел в порядок бывшую Юлину комнату, хотя и не исключал возможности, что Артем не захочет в ней спать, а решит занять диван в зале. Убрал в гараж и на антресоли все лишние вещи, освободил место в шкафах, с учетом того, что парню нужно будет покупать одежду и обувь. Кое что перевесил и переставил в комнате и на кухне, что бы Артему было с одной рукой проще.

Находиться в пустой квартире было тяжело, а собаку пришлось отдать теще, некому было за Чарой ухаживать. Лебедев тосковал в одиночестве, и старался дома появляться как можно реже. И уже закончив с мебелью и прочим, он спохватился, что у него пустой холодильник. Пришлось сначала ехать в ближайший супермаркет, а потом готовить.

Для Артема день между последним визитом Валентина и выпиской тянулся медленно и муторно. Он засыпал, просыпался, шатался по отделению и территории. Жутко чесался шрам на голове. Казалось, что зудит сам мозг. Артем злился, что не может больше чем на час залипнуть в телефоне. От экрана начинали болеть глаза, и появлялась мигрень, от которой хотелось разбить голову об стену. Отданную парнем из соседней палаты книжку он уже прочитал. Делать было решительно нечего.

В палате их было сейчас двое. Семеныча выписали еще вчера. А новый мужик был совсем плохой, после реанимации, не поговоришь. Единственно, можно было плескаться под душем в свое удовольствие. Но и это не успокаивало. Хотелось уже уехать к Лебедеву, уже начать хоть как-то что-то делать, жить.

В день, когда Артема должны были выписать, Лебедев не стал ждать сообщения, а приехал сам ко времени завершения утреннего обхода. Пообщался с врачом, получив довольно скупые рекомендации, касавшиеся восстановления легкого. Артем был в палате, укладывал последние вещи в сумку.
- Здравствуй, Артем! - парень обернулся на голос, и у Лебедева потеплело в груди от его улыбки. Столько искренности и надежды.
- Здрасте, Валентин Юрьевич! - Артем говорит почти нормально, осталось лишь легкое заикание. - Я все, только бумажки получить. И мы к Вам едем, да?
- Конечно. Все как договаривались. - Валентин улыбается.
- Здорово! Вы меня в Юлькину комнату поселите?
- План был такой. На месте сам посмотришь. Если тебя что-то не устроит - обсудим. А теперь иди, забирай бумаги, жду в машине.
- Ага! - Парень улыбается еще шире и отправляется к врачу за бумагами и больничным.

Ждать пришлось долго. Артем пришел взъерошенный и потный, ругался, что зав. отделением потерял печать, и половину бумаг не отдал.
- Значит, приедешь еще раз, - комментирует Лебедев аккуратно выруливая на улицу.
- Да на хер они мне всрались!
- Не выражайся. Тебе нужно будет подтверждать инвалидность, а для этого потребуются все бумаги из больницы. И не только эти.
- Угу, - мысль о том, что придется таскаться по инстанциям и подтверждать эту самую инвалидность крайне не радовала. А куда было деваться?
- Если тебе что-то нужно, из еды или что-то еще, можем заехать в магазин, - предложил Лебедев после долго молчания.
- Хочу. Мороженого хочу, шоколадного. И пива.
- Насколько я помню, алкоголь тебе нельзя категорически, а мороженое конечно купим. У тебя станки и пена еще остались? Не нужно еще?

Артем вздохнул. Простой вопрос, проявление заботы. Почему его раздирает на части? Хочется заорать матом, наброситься с кулаками, и доказать, что он справиться сам. И одновременно, ткнуться лбом в плечо, благодарить и просить прощения. За все, сделанное, подуманное, за то, что он такой, какой есть. И вряд ли будет лучше. В результате он не сделал ни того, ни другого. Неопределенно пожал плечами, ответил что не помнит.

В супермаркете парень внезапно растерялся. Слишком давно не был. Отвык. От музыки, запахов, людей. Валентин предложил ему вернуться в машину.
- Нет. Мне надо привыкать. Я не псих. Не смогу постоянно в квартире сидеть.
- Тогда давай пойдем, для начало выпьем кофе или чего-нибудь холодненького. Если тебе не станет легче - все же лучше будет вернуться в машину. Я быстро все куплю.
Артем помотал головой. Нет уж. Он должен сам хотя бы мороженное себе выбрать. Кофе со льдом и свежая сладкая выпечка вернули ему веру в свои силы. В результате, кроме десерта он выбрал себе несколько пар белья и кеды по акции. Сначала засмущался, хватит ли денег, но Валентин его успокоил, что они вполне могут себе это позволить. Сам генерал добавил в корзину еще жидкое мыло, принадлежности для бритья, макароны, сыр и овощи.

Зайдя в квартиру Лебедева, Артем понял, насколько устал. Вроде все так просто, ну сходили в магаз. Вот кеды купил, красные, и мороженое. Но устал так, будто вкалывал сутки не разгибая спины.
- Что-то я не того. Можно я пойду лягу?
- Конечно. Можешь сразу в комнату, а можешь на диван в зале, там сейчас прохладнее.
- Спасиб.
Артем помнил, где Юлина комната, но это показалось слишком далеко. Сбросив кроссовки он прошел в зал, и рухнул на прохладную обивку большого дивана. Окна были зашторены, приятный полумрак. Лебедев щелкнул выключателем вентилятора.
- Отдыхай, Артем. Где туалет и ванная помнишь?
- Да. А можно мне потом помыться?
- Можно. И спрашивать не нужно. Мы с тобой позже обговорим правила. Но санузел и кухня всегда в твоем распоряжении.
Угу.
Артем провалился в какую-то полудрему. Тело ощущалось легким, но абсолютно непослушным. А веки тяжеленными, наверное, именно поэтому он и не взлетает с дивана. Какой бред. При это он слышал, как Валентин чем-то гремел на кухне, ходил по коридору, и еще какие-то звуки. Но вскоре сознание совсем уплыло, он уснул.

Лебедев позвал Артема, но ответа не услышал. Прошел в зал, и увидел, что тот спит. Он не смог удержаться, подошел ближе, очень хотелось погладить по голове. Вместо этого достал из шкафа большое пляжное полотенце, накрыл парня, чтобы не продуло от вентилятора. Им обоим нужно отдохнуть. Работа предстоит долгая и сложная.



часть третья

Проснувшись, Артем очень долго не мог сообразить, утро сейчас или вечер. Мобильника рядом не наблюдалось, а настенные часы со стрелками показывали без пятнадцати семь. И это совсем не помогало. С дивана его поднял запах еды, доносившийся с кухни.

На кухне Валентин что-то готовил.
- Драстье, Валентин Юричь.
- Доброе утро, Артем.
- Это я чо, столько продрых? - удивился парень.
- Да, но это нормально. Ты восстанавливаешься после тяжелого ранения и день вчера был насыщенный. Ты выспался?
- Кажется.
- Завтракать будешь?
- Сначала помоюсь, а то до сих пор больничкой воняю, - решил Артем.
Зайдя в ванную, Артем сначала хотел все сделать быстро, и ограничиться душем. Но, вана была такая, что он вполне мог в нее лечь. И он не удержался. Налил воду, даже добавлять ничего не стал, и погрузился с головой. Это было удивительно приятно, вода словно ласкала кожу. Но потом, возникло ощущение, чего-то, тянущегося к нему, страшного. Артем резко вынырнул, изрядно выплеснув на пол. Немного посидел, пока ноги перестали дрожать. Спустил воду и быстро принял душ, воспользовавшись средством из первого подвернувшегося флакона.

Уже вытершись, вспомнил, что не взял чистого белья. Одевать вчерашнее совершенно не хотелось. И, завернувшись в полотенце он решил найти свою сумку и переодеться. Но, как только он вышел, раздался звонок в дверь.
- Здравствуйте, Таисия Степановна, что случилось? - спрашивал у кого-то Лебедев.
- Валентин, вы нас залили. В ванной с потолка капает.
- Давайте посмотрим.
Артем быстро нырнул в туалет. Он же даже лужу на полу не вытер. Вот урод, в первый же день подставил генерала перед соседями.
- Да, похоже, мой гость немного пролил на пол, когда принимал ванну, - что-то зашуршало, заскрипело, - но, у меня сухо, вряд ли такое количество воды могло попасть к Вам.
- А вот пойдите и посмотрите, - соседка явно злилась.
Только услышав хлопок входной двери, Артем решился выйти. Надо все таки найти свои вещи и одеться. Пока парень искал свою сумку, и натягивал штаны с футболкой вернулся Лебедев.
- Артем, ты ванну принимал? - Лебедев смотрит на него с любопытством.
- Ну? - Артем наклоняется вперед, словно готовясь защищаться.
- Я не предупредил тебя, что нужно аккуратнее, вода не должна доходить до перелива, он подтекает. Но, это так, на будущее. В данном случае нашей вины нет. А Таисия будет теперь терроризировать Верещагиных, это наши соседи, и Шараповых - это над нами. Но, это так, к сведению. Ты не передумал завтракать?
- Неа, - заулыбался Артем.

Завтрак показался проголодавшемуся парню восхитительным. А пока Лебедев варит кофе, он решил помыть посуду. С одной рукой неудобно, но он нужно заново учиться все делать. Да и нравиться теперь ему в воде полоскаться. Артем твердо решил для себя, что будет обязательно помогать генералу в быту. Пока он возился, кофе был уже готов, и Валентин протягивал ему опустевшую турку:
- И вот это еще… - и внезапно генерал замолчал на полу фразе
- Ща, все будет, - он взял турку, и подставил под струю.
- Артем, посмотри на свою руку, - очень тихо сказал Лебедев.
Он взглянул, и заорал. Турка звонко грохнулась в раковину. Вода оплетала кисть каким-то странным образом, не растекаясь, и пыталась течь выше, взбираясь по предплечью. Парень отскочил, и бросился прочь. Валентину потребовалось несколько секунд что бы сообразить, что не стоит его оставлять наедине с этим открытием и со страхами. Артем обнаружился в углу Юлиной комнаты, между шкафом и письменным столом. Валентин замер в дверях, и тихо позвал по имени. Тот поднял голову, глаза сухие, но совершенно безумные.
- Вы знали, да? Что оно со мной да? Туда, где она была…- голос оборвался, его била крупная дрожь, раздался явственный всхлип.
Лебедев подошел ближе, и сел на пол так, чтобы была дистанция между ними, но при этом, обоим бы хватило двух движений ее преодолеть.
- Я не понял твоей последней фразы. Но, я хочу, чтобы ты знал - я не собираюсь тебя исследовать, и ни кому не позволю этого делать. Хватит с меня того, что происходило с Юлей.
Артем всхлипнул отчетливей, но находился в своих мыслях:
- Я видел, что они творили с Юлькой. А она же Ваша дочь, а Вы вон... Они и не залупались особо. А меня выебут и выкинут. И хорошо, если сдохну раньше. Меня и так нет.
Лебедев вздохнул. Придвинулся к Артему, мягко взял за подбородок, заставляя поднять голову.
- Я сделаю все для того, чтобы тебя защитить. Именно поэтому ты здесь.
- А если не сумеете - то убейте, ладно? Вы же можете, так чтобы хуяк и все.
Валентин застыл, лицо его окаменело. Это слишком больное и слишком личное. Он не может дать такое обещание. Но Артем смотрит так открыто и с таким доверием, что не возможно лгать или отговариваться глядя в эти светлые и ясные глаза.
- Я не буду обещать тебе такое. Это слишком для меня. Но, я смогу это сделать, если мы оба не будем видеть другого выхода из ситуации. Если нас зажмут в угол. Ты не попадешь к ним живым. И я тоже.
- ВальЮрич, - парень прижался к нему, ища защиты. Глаза у него были сухие, но его его мелко трясло, он давился вздохами и икал.
В квартире было жарко, но Лебедев ни за что бы не разжал объятий и не отодвинулся, пока Артем не успокоиться. Когда парень затих, генерал выждал еще несколько минут.
- Встать сможешь? Попробуй дойти до ванной. Тебе нужно умыться
- Опять вода, - невнятно пробормотал Артем.
- Да, опять. Давай, Артем. Это поможет немного освежиться и успокоиться. А потом кофе попьем с мороженым.
Артем встал, ноги вроде не дрожат, но сердце бешено колотиться, и дышать тяжело. Лебедев был рядом, довел до ванной усадил парня на тумбу для белья. Намочил полотенце, отжал и протянул Артему:
- Оботрись, а потом вымой холодной водой руки до локтя. Мне это всегда помогало. Это японская методика… - пока Артем обтирался Лебедев продолжал говорить, рассказывая что-то про своего троюродного брата, работающего в МИДе и много лет живущего в Японии.
Артемы было все равно, но голос генерала его успокаивал, а история помогла немного отвлечься. Он был так вымотан, что даже до кухни дойти теперь сил не было. Решили, что Артем сейчас устроиться в зале, измерит давление, и выяснит, можно ли ему кофе. Если нет, то мороженое никто не отменял. Давление оказалось не то, что бы высоким, но на опасном уровне. Валентин сидел рядом на диване:
- Принести тебе лекарство?
Артем задумался ненадолго:
- Да, пол таблетки, не будем, как говориться, усукабялть ситуацию.
- Артемий, следи за выражениями, - вздохнул генерал.
В результате Артем получил не только лекарство, но и большую порцию мороженого в красивой вазочке, с комментарием, что положительные эмоции очень хорошо сочетаются с любыми медикаментами.
Лебедев ушел к себе, ему нужно было кое-что доделать по работе. Артем немного полежал, поскучал глядя в потолок. Включил интернет в телефоне, но через пять минут выключил, голова заболела. Немножко пошарахался по квартире, и в результате залип возле огромного книжного шкафа. Там были тома на английском, и, наверное, немецком, и еще каких-то языках. Но на русском было больше. Перебрав несколько, остановился на “Пятьдесят лет в строю” Игнатьева, просто название понравилось. Удобно устроившись на диване стал читать. Сначала было тяжеловато, непривычные слова и выражения, неспешное развитие сюжета. Заинтересовался. И не обратил внимания, что прошло несколько часов, а в кресле сидит Лебедев с ноутбуком. И не замечал бы дальше, если бы тот с хрустом не потянулся, вставая с кресла.

Артем опустил книгу и вопросительно посмотрел на генерала. Тот улыбнулся:
- Не помешаю? У меня очень жарко, ноутбук перегревается, а мне нужно сегодня закончить писанину.
- Не, да не, ну чо, - Артем замотал головой.

Лебедев кивнул. Хмыкнул: “Засиделся”. И задвигался, разогревая мышцы. Артем видел похожее, один китаец в тюрьме делал. Не долго думая, и он встал с дивана, и попытался повторить. Получалось не очень.
- Не спеши, - сказал ему генерал, - я делаю сложный комплекс, а тебе нужно для начинающих. Если хочешь - могу показать.
- Угу, - согласился Артем.

Валентин оказался хорошим тренером. Он показывал аккуратно, но ровно так, чтобы движение давало правильный эффект. Тренировка была недолгой, но после нее осталось приятное ощущение.

В квартире становилось прохладно, чувствовалось, что на дворе сентябрь. Окна закрыли. Поужинали в уютной тишине, с играющим в фоне каким-то радио с джазом и классикой. В этот раз посуду мыл Валентин, Артем только вытирал и расставлял по местам. Разбил одну тарелку, но его тут же успокоили, что это не страшно.

Но его мучал один вопрос:
- Влентин Юричь, это у Вас отпуск или чо? Скока времени оно так будет?
- У меня еще трое суток, с учетом того, что я допишу все, что не успеваю в рабочем режиме. Дальше - выхожу на службу. Хорошо, что ты об этом заговорил. Если ты в состоянии, предлагаю обсудить наши с тобой правила проживания.
- Угу.
- Общие моменты следующие. Я очень прошу тебя не запирать внутренних дверей. Несмотря на все чудеса инопланетные, у тебя нарушение кровообращения мозга и постинсультное состояние. Если случиться приступ, я потрачу бесценные секунды, выбивая дверь. И предлагаю сделать так. Если не хочешь общаться - закрываешь дверь. И, соответственно, в закрытую комнату без стука и разрешения не входишь. Можешь брать любые вещи, пользоваться ими. В моей комнате тоже. Условие - все, что тебе не нужно на постоянной основе - возвращать на то место, где взял. А то что нужно - сказать, что бы я приобрел еще одно, и оно было бы у тебя под рукой.
- И типа все?
- А что-то еще нужно? Я рассчитываю на твою сознательность. И тебе для сведения. На службу я встаю как получиться, но не позже шести. В выходные - всегда в шесть. Подумай, важно ли тебе знать во сколько я приеду домой, и нужно ли. Это не требует немедленного ответа. Остальное - на твое усмотрение. Продукты в холодильнике. Завтра покажу, где что лежит. Питьевую воду - привезут. Вопросы?
- Неа. Хотя, на хрена воду заказывать?
- После случившегося не стоит пить воду из под крана. Система водоснабжения сильно пострадала, что туда попало и как справляются очистные сооружения - неизвестно. Лучше не рисковать. Можно, конечно, кипятить, пока половина не выкипит. Или таблетки обеззараживающие использовать. Но пока обойдемся.
- Угу. - Артему не хотелось говорить.
Просто вот так сидеть бы на этом большом диване в полумраке и слушать голос генерала. И почему он раньше на него злился. С ним хорошо, уютно. Наверное, в нем, в Артеме, что-то окончательно поломалось. Он же три года в тюрьме и выживал исключительно на сочетании злости, ярости и ненависти. А тут, словно дитенок к мамке готов ластиться. Хотя, никогда не было у него такого, даже когда мелкий был, ни кто не вызывал такого доверия. Но, и никто не заботился.
- Артем!
Парень поднял потяжелевшую голову, и взглянул на генерала.
- Ты где думаешь спать? Здесь или в Юлиной комнате? - Лебедев тепло улыбается одними глазами.
- В комнате, - Артем с трудом принимает вертикальное положение. Наверное, генерал прав, и он после ранения такой слабый и вечно сонный. Ему бы спать, есть и в воде бултыхаться.
- Пойдем, покажу где что лежит.
Кое как почистив зубы и разложив типа свой диван, Артем улегся. Удобно. Матрац новый, нигде не продавленный, мягко пружинит под его весом. Он думал, что будет пахнуть Юлей. Но нет. Пахнет кондиционером для белья, немножко самим диваном и все. Артем оставляет дверь открытой. И ему это совершенно не мешает.

запись создана: 03.01.2020 в 21:08